Что такое метонимия

Каждому студенту знакомо это состояние — ты битый час читаешь учебник, и вдруг понимаешь, что ничегошеньки из прочитанного не помнишь. Тебя охватывает паника — до экзамена так мало времени, а мозг отказывается воспринимать такую необходимую информацию.

Знакомо? Значит, моя статья для вас.

 

Что такое метонимия?

Метонимия — понятие, которое совсем немного отличается от метафоры, однако ни в коем случае не ограниченное. Описывая метафору, мы берем одну концепцию, назовём её А, и противопоставляем её другой концепции Б. Таким образом, Б является определением А. По Лакоффу (1987) есть предположение, что метонимия создается, когда один концептуальный объект, известный как мишень, понимается с помощью другого концептуального объекта, который зовётся проводником. Это было выражено в его Идеализированной Когнитивной Модели. Так, по словам Гюнтера Раддена и Золтана Ковесцеса (1999), то или иное слово может считаться метонимией. Тем не менее, из-за табу, или социальных норм, или других когнитивных правил, мы выбираем, какое именно.

Рэймонд Гиббс показывает, что метонимия может использоваться в речи, чтобы понять тавтологию, косвенные речевые акты, а так же для лучшего понимания контекстуально определенных отсылок. Кроме того, Гиббс считает, что понятие разговорной импликатуры Грайса тоже управляется метонимически. (понятие качества, количества и т.д.). И другие учёные не оставили метонимию без внимания. Жиль Фоконье и Марк Тёрнер (2002) доказываю, что однонаправленная модель Лакоффа метонимии (та, в которой мы выбираем метонимию на основе некоторых когнитивных правил) не работает в некоторых высказываниях. В качестве примера они приводят выражение «дым из ушей идёт», в котором значение может быть распознано только с помощью смешивания источника и цели.

Питер Кох (1999) ищет метонимии в образах. Если метонимия может изменить смысл высказывания, то новый смысл становится образом, а старый — основной. Кох также различает три типа того, что он называет специальным метонимическим новшеством, которое может вызывать метонимические изменения: слушатель, трактующий очаг как огонь, оратор, создающий бок вместо бедра и экспрессивные новшества — головной череп.

Антонио Барселона (2000) утверждает, что несмотря на то, что метафора и метонимия связаны и должны обсуждаться совместно, последней всё равно уделяют куда меньше внимания. И это учитывая то, что метонимия — ещё более основополагающее значение для языка и познания!

 

Метонимия как понятие

Использование метонимии значительно варьируется. В большинстве случаев она помогает упростить высказывание или служит в прагматических целях для уменьшения размера статей в газетах. В среде, которая рассматривается в данной статье, а именно политика, метонимия используется как инструмент для прославления или поношения определённых субъектов (людей, страны, организации и т.д.). Если не сами политики, то журналисты, которые, как правило, предпочитают видеть её в статьях.

Нередко можно увидеть строки типа: «Белый Дом опроверг обвинение», «Сенат обсуждает законопроект» и т.д. Так же это очень полезно для поношения каких-либо организаций, например. Большинство людей не очень точно знают, чем занимается Ирландская Республиканская Армия, но когда премьер-министр Великобритании использует слово террорист, она тут же мысленно подходит под категорию зла. Есть много разных типов метонимий, которые хотелось бы обсудить в деталях.

 

Первый тип метонимиии

Первый тип метонимии можно описать как ПРОДУКТ ДЛЯ ПРОИЗВОДИТЕЛЯ. Она зачастую используется в подобных предложениях: «Я купил Форд» (название марки автомобилей); «Они украли Пикассо, Ван Гога и Рембрандта» (не самих художников, а их картины). Во многих случаях из-за когнитивное категоризации, название марки используется для описания всех одинаковых продуктов, но от разных производителей. Например: «Я купил пылесос».

 

Еще один вид метонимии

Следующий тип: ОБЪЕКТ ДЛЯ ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ. Мы все знакомы с польской рекламой обезболивающего, где дирижер оркестра говорит, что у кларнета болит голова, у тубы — желудок и т.д. Это был пример метонимии, в которой объект используется вместо потребителя. Дирижер хотел сказать, что у музыканта, играющего на кларнете, болит голова, но вместо этого решил сказать, что головная боль у инструмента. Когда мы смотрим новости о каких-то митингах, происходящих в мире, мы можем услышать следующее: метро вышло на забастовку; поезда опаздывают. Это аналогичная ситуация.

 

А есть и еще кое-что

Вот ещё несколько примеров. «Я попал в аварию, какой-то БМВ въехал мне в багажник» или «Владислав Ягелло выиграл битву под Грюнвальдом». Мы называем этот тип метонимии КОНТРОЛЛЕР ДЛЯ КОНТРОЛИРУЕМОГО. В первом примере машина не могла сама по себе въехать в мой багажник, это сделал водитель. В следующей ситуации описывается военачальник, командовавший армией. Вполне логично предположить, что именно его решения помогли выиграть битву, а не то, как он сам дрался.

УЧРЕЖДЕНИЕ ДЛЯ ОТВЕТСТВЕННЫХ ЛЮДЕЙ, вероятно, одна из наиболее часто используемых метонимий в газетах. Представьте, что вы читаете фразу: «Министерство финансов повысил налоги» или «Орлен повысила цену на бензин». Вместо того, чтобы перечислять людей, участвовавших в каком-то событии, мы просто используем коллективное название учреждения. Очевидно, что в Орлен работает много людей, не имеющих никакого отношения к политике повышения цен на бензин, а в Министерстве финансов есть люди, в работу которых не входит забота о налогах или же у них нет полномочий принимать такие решения. Это, однако, как упоминалось ранее, широко используется, чтобы возвысить или очернить целую организацию.

Когда мы говорим, что нынешнее правительство построило несколько футбольных площадок для детей, мы хвалим учреждение, забывая, что в указанный проект было вовлечено много сторон, а правительство лишь подписало соглашение. С другой стороны, мы замечаем, что проступок одного члена партии может привести к тому, что в обществе будет считаться нечестной вся партия. Очень похожий с предыдущим тип метонимии — это МЕСТО ДЛЯ УЧРЕЖДЕНИЯ. Я не разделяю их, потому что на самом деле они идентичны. Примеры таких метонимий: «Белый дом отрицает обвинение» или «Москва хочет вести войну против Токио».

МЕСТО ДЛЯ СОБЫТИЯ, например,»Мы никогда не должны забывать об одиннадцатом сентября» или «Катынь является проблемой, которую Польша и Россия должны решить». В этих примерах место или время события заменяют его. Есть некоторые исторические даты или места, которые достаточно прочно засели в нашем сознании. В польской истории есть 1939 год или первое сентября как время начала Второй Мировой Войны; или же Катынь, место, в котором Советские войска расстреляли Польских офицеров. В США одиннадцатое сентября — дата, когда был атакован Всемирный торговый центр в 2001.

Перл-Харбор, место, где японская армия бомбардировалась ВМС США. Некоторые события были настолько ужасными или значительными, что стоит только упомянуть место или дату, как в нашем сознании тут же всплывает подсказка, помогающая понять, о чём человек говорит. Эта метонимия используется в популярной культуре, в песнях в память о подобных событиях: Увертюра Чайковского 1812 года, служащая напоминанием о Ватерлоо, фильм Анджея Вайды «Катынь», название которого говорит само за себя. В разных странах и культурах могут по-разному смотреть на такие события, однако все они несомненно пользуются этим типом метонимий.

 

Метонимия — не метафора, и все же….

Метонимия, как и метафора, может здорово влиять на мир в целом. Допустим, террор — такое широкое понятие, оно может включать в себя очень много вещей. В самом деле, это один из базовых концептов метонимии. Весь наш мир метонимичен, поскольку в соответствии с когнитивной точки зрения, мы не можем видеть всю вещь сразу. Мы лишь ограничены одной стороной. Тем не менее, слово террор может быть опасным, потому что, как уже упоминалось, оно может означать множество вещей. Когда метафора или метонимия используется в политике, в них довольно часто скрывается второй смысл. Для многих американцев террорист не тот, кто был признан виновным в совершении террористических актов, но кто-то из Ближнего Востока. Вот почему всякий раз, когда вы слышите о белых террористах, поднимается такой гражданский рев. Именно в этом состоит опасность называния чего-либо Войной или Террором.

Мы просто ставим клеймо на какой-то группе людей. Этническая принадлежности или ваша родная страна делает вас террористом в глазах общества, а не ваши поступки. Это лишь один из множества примеров, когда метонимия используется для упрощения очень пагубным способом. Другой пример: называть политическую ситуацию в какой-либо стране режимом. Режим — это когда есть один диктатор, который избавляется от оппозиции и демократии, а так же правит людьми против их воли. Это действительно так в некоторых случаях, однако, без понимания работы таких стран и менталитета проживающих в них людей, происходит та же ситуация, что и с террором. Это часто происходит перед тем, как страны Запада хотят направить свои войска в какой-то место. Газеты и политики сразу начинают говорить о режимах, которые очень негативно звучат в сознании большинства людей.